Злой умысел - Страница 14

– Что… что вы делаете? – жалобно и испуганно спросила она.

– Ты что,, никогда не была у гинеколога? – Врач изумился. В конце концов, ей уже семнадцать, она классная девочка, и сомнительно, что она девственна. Но даже если так, то это выяснится через минуту.

– Нет, я…

Мама кормила ее противозачаточными таблетками уже четыре года, и Грейс ни разу не была у врача на обследовании. Никто не знал, что она не девственница, да она и не понимала, какое значение это сейчас имеет. Отец мертв, и она честно призналась, что пристрелила его. Так зачем ей все это терпеть сейчас? Какое имеют они на это право? Она чувствовала себя словно загнанное животное – молча плакала, тиская в руках бумажное полотенце и с ужасом глядя на врача. Наконец ассистентка грубо пригрозила ей. И деваться было некуда – пришлось подчиниться. Она влезла на стол, судорожно сжала колени и просунула ноги в распорки. Впрочем, из всего того, что с ней уже случилось, вряд ли это было самым худшим.

Врач сделал какую-то запись, потом вводил руку в ее влагалище по крайней мере раза четыре или даже пять, держа лампочку так близко, что Грейс чувствовала тепло на ягодицах. Потом он ввел внутрь какой-то инструмент и повторил снова все манипуляции. На этот раз он взял мазок и аккуратно положил стеклышко на поднос. Но ни слова не сказал Грейс о том, что именно он обнаружил.

– О'кей, – безразлично произнес он. – Можешь одеваться.

– Спасибо, – хрипло выдавила Грейс. Она так и не узнала, что они у нее обнаружили, какую запись сделали. Более того, врач не сказал даже, девственна она или нет. А Грейс была настолько наивна, что не была вполне уверена, заметит ли он разницу.

Через пять минут она уже была одета. На сей раз в камеру ее отконвоировали двое мужчин. Минуло время обеда, а Грейс все еще была там в обществе других женщин. Две из них были освобождены под залог – им вменялись в вину распространение наркотиков и проституция, и их выкупил сутенер. Одна из двух других обвинялась в краже автомобиля, у другой обнаружено было много кокаина. Грейс была единственной, взятой под стражу за убийство, и товарки обходили ее стороной, будто нутром почуяв, что ей необходимо побыть одной.

Едва она успела проглотить полусъедобный пережаренный гамбургер, плавающий в лужице шпинатного пюре, стараясь не замечать стойкого запаха мочи, стоявшего в камере, как охранник отпер двери, указал на нее пальцем и отвел в ту самую комнату, где они нынче поутру беседовали с Молли.

Доктор Йорк находилась уже там. Она была в джинсах, не переодевшись после изнурительного рабочего дня в больнице и долгого сидения в конторе. Со времени утренней беседы минуло уже целых двенадцать часов.

– Здравствуйте, – тихо произнесла Грейс. Приятно все же было увидеть знакомое лицо, хотя девушка и чувствовала исходящую от психиатра опасность.

– Как прошел день? Грейс слабо улыбнулась. Странный вопрос…

– Ты уже позвонила компаньону отца?

– Нет еще, – прошептала Грейс почти неслышно. – Я не знаю, что ему говорить… Ведь они с отцом были добрыми друзьями…

– Не думаешь, что именно поэтому он захочет тебе помочь?

– Я не знаю. – Хотя на самом деле Грейс была иного мнения.

Задавая следующий вопрос, Молли пристально смотрела на девушку.

– А у тебя самой есть друзья, Грейс? Ты к кому-нибудь можешь обратиться?

Задолго до того как Грейс раскрыла рот, Молли уже знала ответ. Если бы у нее были друзья, возможно, этого ужаса просто не произошло бы. Молли уже поняла, что Грейс отчаянно одинока. У нее не было никого. Никого, кроме родителей. А они сделали вполне достаточно, чтобы сломать ей жизнь, – уж отец-то по крайней мере наверняка. Во всяком случае, так предполагала Молли.

– А у родителей были близкие друзья?

– Нет, – подумав, ответила Грейс. Да у них и на самом деле не было близких друзей – они не могли никого чересчур близко допустить к своей мрачной тайне. – Отец был знаком со всеми в городе. А мама была стеснительна… – Она боялась, как бы кто-нибудь не узнал о том, что ее избивает муж. – Все любили моего папу, но по-настоящему близок он ни с кем не был.

Это само по себе уже настораживало Молли.

– Ну а ты? Хотя бы школьные подруги у тебя были? Грейс лишь отрицательно замотала головой.

– Почему?

– Не знаю. Думаю, у меня просто не было времени. Я всякий раз после уроков бежала домой, к маме. – Грейс старалась не смотреть на Молли.

– Неужели именно поэтому, Грейс? Или у тебя… есть какой-то секрет?

– Конечно же, нет!

Но Молли не отступала. Голос ее окреп и проник в самую душу Грейс:

– Отец изнасиловал тебя в ту ночь, разве не так?

Глаза Грейс расширились, она смотрела на Молли и лишь молилась, чтобы та не заметила, что она вся дрожит.

– Нет, конечно же, нет. – Но у нее перехватило дыхание, и она взмолилась, чтобы Бог послал ей приступ астмы. Этой женщине и без того слишком многое уже известно. – Как вы… как вы можете даже говорить такое.

Она старалась сделать вид, что шокирована, но видно было, что она до смерти напугана. А что, если она уже знает? Что тогда? Тогда вся отвратительная правда выплывет наружу, обо всем узнают… Даже теперь, когда родителей больше нет, Грейс чувствовала себя обязанной хранить молчание. Ведь в том, что происходило, была и ее вина. Да и что подумают о ней люди?

– У тебя все влагалище в кровоподтеках и разрывах, – спокойно говорила Молли. – Такого не происходит при обыкновенном совокуплении. Врач, который осматривал тебя утром, говорит, что тебя, похоже, изнасиловали шесть человек подряд. Или один, но очень жестокий. И он сильно поранил тебя. Ты ведь поэтому и застрелила его, да?